Игрушка шпионские часы

Первая известная нам попытка применения карательной медицины в советской России была в феврале 1919 года. Жертвой ее должна была стать известная революционерка, один из вожаков левой социал-революционной партии России Мария Спиридонова. Преследования левых эсеров начались после их мятежного выступления 6 июля 1918 года.

Спиридонова была арестована в феврале 1919 года и судима революционным трибуналом, вынесшим следующее решение: Трибунал нашел, что деятельность М.

Спиридоновой как представительницы политической группы левых эсеров, при недостаточно окрепшем положении Красного фронта и тыла Советской России в связи с чрезвычайно сложным положением страны в борьбе с мировым капиталистическим империализмом, является вредной.

Однако, принимая во внимание болезненно-истерическое состояние обвиняемой, не пресле-дуя в наказании целей отмщения врагам революции и не желая причинять М.

Спиридоновой излишние страдания, одновременно с тем охраняя рабоче-крестьянскую революцию и стоя на страже ее завоеваний, трибунал постановил изолировать М.

Спиридонову от политической и общественной деятельности на один год посредством заключения ее в санаторий с предоставлением ей возможности здорового физического и умственного труда 1.

Хотя трибунал не ссылается на временную инструкцию от 23.7.1918 года, мы думаем, что именно на ее основании он вынес свое решение. Спиридонова и стала бы, по-видимому, первой жертвой карательной медицины, если бы ей не удалось бежать.

В ночь на 2 апреля 1919 года она по подложному пропуску вышла из Кремля, где содержалась под стражей, и скрылась.

Под именем Пелагеи Семеновны Онуфриевой она занималась подпольной деятельностью. В октябре 1920 года вновь была арестована и заключена в Бутырскую тюрьму, и только после этого помещена в психиатрическую больницу, где пробыла до 18 октября 1921 года.

Пребыва-ние Спиридоновой в больнице даже правительственными учреждениями рассматривалось как мера репрессивная, а не медицинская, в которой она на самом деле не нуждалась.

Это явствует из приведенного ниже документа — справки Секретного отделения ВЧК 2.

Уншлихту Справка Во исполнение постановления Политбюро ЦК РКП от 13 сентября с.г.

Спиридоновой Президиум ВЧК 15 сентября постановил Спиридонову освободить под поручительство общественных деятелей.

16 сентября отобраны подписки с поручительством от левых социал-революционеров Штейнберга 3 и Бокала 4.

18 сентября Спиридонова выдана из больницы (курсив наш — А.П.) на руки Шрейдеру 5.

На первые две-три недели, пока Спиридонова освоится с новой обстановкой, освобождена под честное слово для ухода за ней А.

Уполномоченный V отделения Секретного отдела ВЧК Дерибас 1 Правда, 25 февраля 1919 г.

(Цитируется по сборнику документов (1917-1922 гг.) В.И.

Штейнберг — председатель Центрального бюро левых эсеров.

Комментарии излишни: могли ли Политбюро ЦК РКП и Президиум ВЧК решать только медицинские вопросы о необходимости стационарного лечения М.А. Руководство чекистов больничными делами, выписка ее под поручительство однопартийцев свидетельствуют о том, что к Спиридоновой относились именно как к политическому противнику, а не просто больному человеку, и меры к ней применялись карательные, хотя и прикрывались психиатрической больницей, санаторием.

К сожалению, нам неизвестно, подвергалась ли она какому-либо лечению в психиатри-ческой больнице. Другой известный нам случай применения принципов карательной медицины произошел спустя три года после суда над М.

Советскую делегацию на Генуэзской конференции 1922 года возглавлял известный советский дипломат коммунист Г.В.

В числе прочих, на конференции разбирался вопрос о пропорциональном представительстве в Советах всех слоев населения, в том числе и мелких предпринимателей.

Твердую позицию заняла в этом вопросе американская делегация.

если американ-цы будут очень приставать с требованием Representative Institutions, не думаете ли, что можно было бы за приличную компенсацию внести в нашу конституцию маленькое изменение.

Поведение Чичерина — великолепная характеристика цинизма и беспринципности коммунистов. Это яркий пример продажного политиканства, но вовсе не свидетельство душевной болезни наркома Чичерина!

(Кстати, примеров подобной беспринципности еще больше можно найти у самого Ленина.) * Центральный партийный архив НМЛ при ЦК КПСС. Его высказывание на полях чичеринского письма можно было бы посчитать обиходным выражением, если бы.

Молотову (Для членов Политбюро) Я сейчас получил два письма от Чичерина (от 20 и 22). Он ставит вопрос о том, не следует ли за приличную компенсацию согласиться на маленькие изменения нашей Конституции, именно представительство паразитических элементов в Советах.

Это предложение Чичерина показывает, по-моему, что его надо 1) немедленно отправить в санаторий, всякое попустительство в этом отношении, допущение отсрочки и т. будет, по моему мнению, величайшей угрозой для всех переговоров.

Но можно, можно еще расценить позицию Ленина как аффект или как проявление добрых чувств и товарищеского отношения к соратнику по борьбе, но. Молотову для всех членов Политбюро: Это и следующее письмо Чичерина явно доказывают, что он болен и сильно. Мы будем дураками, если тотчас и насильно не сошлем его в санаторий. Аргументация — два письма, которые явно доказыва-ют, что он болен, методы сослать тотчас и насильно (причем курсив В.И.